Читатели облетают, как листья с пожухлой берёзы.
Но дневнику следует быть, хотя хочется сменить название и имя и вовсе его не писать, ибо что тут скажешь.
Но хочешь читать - пиши.
Учили сегодня мосты через Фонтанку.
Дело было так: натруженные прачки пришли лечиться к Св. Пантелеймону, он даром что святой, засомневался в методах лечения, сел на коня и поскакал до Михайло Васильевича Ломоносова, спросить совета.
Тут-то его нехорошие люди обухом по голове и ударили. Очнулся от колдовавших над ним львов с человечьим прищуром, и сплясал на радостях калинку. Но не по молодежному, а так, зрело, основательно сплясал.
Я таким макаром запомнила мосты на раз, а ребёнок плюнул и как-то без фантазий зазубрил
.
Завтра спросим, ха.
Но на самом деле, применять фантазию не очень выходит.
Например, всё пытаюсь зримо представить собственную смерть, чтобы наконец начать жить - куда там. Всё-то я живее всех живых, и то ли ещё будет.
.
Хотя конечность собственного времени начинает подозреваться всё сильнее.
Ключевое слово - подозреваться. И то, что при нынешнем положении дел не будет ни то ли, ни ещё.
Это всё философия, но что же прачки, спросит мой иной необлетевший читатель.
Пролечены ли, благополучны?
О да, отвечу вам, потому как в Св. Пантелеймона безоговорочно верю.
Не то, что в себя, которая может наобещать с нынешнего дня вести дневник регулярно, благо, что понедельник.
В себя совершенно нельзя верить, ни при каких обстоятельствах.
Это единственное, что сегодня уверенно могу написать у себя в дневнике.
Это пускай остаётся.